“Висельник” может показаться обыденным произведением, если игнорировать мудрую древность насчет того, что все познается в сравнении. Многим, ох многим отличается оно от традиционных излияний незлобливого и провинциального судьбоплета Слаповского – хотя само по себе, пожалуй, не особенно примечательно в многочисленных рядах хорошей, добротной литературы. На мой взгляд, это лучшая вещь Слаповского, однако, очевидно, лишь в сравнении – и на вкус. Кому-то по душе, конечно, провинциальный сумбур и броуновское движение героев других его романов – меня же именно “Висельник” поразил необычайно. После похмельного и расхлябанного от первой до последней фразы “Дня денег” – средненького, строго говоря, романа, – после классической игры в судьбописца в “Гибели гитариста” (напомню, эти три произведения изданы под одной обложкой “Вагриусом” – и в таком порядке были прочитаны) повесть “Висельник” с первых страниц поражает сменой и стиля, и самого подхода к написанию. Во-первых, сам Висельник, Сергей Валентинович – сильный и жесткий главный герой. Трепаный жизнью делец, многократный победитель психологических противоборств, умный и целенаправленный: “То, что я убью ее, – дело решенное.” И действие не крутит им, как обычно у Слаповского, а строится вокруг него (когда еще не подчиняется). Тщательно взлелеенный характер логичного до тошноты циника – с бзиком – дает ему редкую возможность самостоятельно принимать решения. Пожалуй, современный Мефистофель, только уже бездушный. И фразы – так как повествование ведется от первого лица – соответствующие: рубленые, сухие, точные. Уверенные, даже порой самодовольные слова человека, привычно разместившего себя над окружающими людьми и обстоятельствами, часто образом мысли напоминающего героев второсортных боевиков, знающих не только о том, что все преграды преодолимы, но и о способах их преодоления заранее. Без сценария, однако, это называется интуицией, нюхом. Тем более интересно, когда – в редких случаях – он не знает, что делать, как-то все еще сложится. Но тоже каменно холоден. Сергей – стержень повествования. При вращении его, повествование, можно обозревать с разных сторон – но в центре всегда будет Висельник. Вероятно, более “герой нашего времени”, нежели маканинский агэшник, писатель и бомж в одном флаконе. Висельник – образ вполне однозначный, привлекательный своей силой и скульптурной законченностью. Сергей Валентинович – характер даже не типический, а канонический. Такими изображают идеальных бизнесменов в американских книжках типа “Как достичь успеха”. Второе – насчет психологических противоборств. Для Слаповского мотивация за пределами “сообразили на троих” – редкость. Или роскошь? Сергей же мыслит логически, обосновывает и предугадывает действия и их основания – безошибочно, безжалостно и красиво – изумительно красиво. Аж слюнки текут. Грань между препятствием, испытанием и соревнованием для него размыта. Достижение цели – единственный критерий. Формально можно сказать, что мы имеем дело с “реальностью Слаповского”: как и в других произведениях, дело происходит в городе типа Саратова. Внешность обманчива. Это – реальность Висельника, и то, что панорама дается через призму главного героя, а не как обычно автором и богом – по совместительству – Алексеем Слаповским свысока, тоже необычно и увлекательно, вовлекает и читателя в действие, и читается “Висельник” не как байка, а как, например, в детстве произведения Носова: с голодным нетерпением и нешуточной увлеченностью. Кроме Главного Героя и красивого незамутненного излишней борьбой противоположностей психологизма, конечно, следует до ровного счета упомянуть и третьего кита – собственно сюжет. Но только лишь для галочки. Читайте и наслаждайтесь. Носков Александр
